Александр Федута во время суда
«Было видно, что человеку очень больно, что работать ему вообще нельзя»
Экс-политзаключенный Илья вышел из ИК № 15 в начале 2024 года. Александра Федуту этапировали туда в декабре 2022-го. В это время Илья находился на работе и наблюдал за тем, как привезли известного политолога.
«Александр Федута, когда приехал в «зону», был очень больной, — говорит наш собеседник. — Его привезли одного, и я сам видел, как трудно ему было идти из гаража. Администрация сразу предупредила Федуту: если будет общаться на политические темы с другими заключенными, то и его и собеседника сразу же отправят «к петухам».
Игорь, еще один бывший политзаключенный, который освободился из ИК-15 летом прошлого года, рассказывает, что очень часто пересекался с Александром Федутой в промзоне колонии. Он вспоминает, что весной 2023-го политолог выглядел не очень здоровым человеком.
«Мы были в одном цеху, — рассказывает Игорь. — Александр Федута занимался уборкой территории. Мы чистили проволоку, а он подметал, убирал изоляцию, которая осталась после. Было видно, человеку очень больно и работать ему вообще нельзя. Но тем не менее его гоняли на работу вместе со всеми.
Уже летом что-то поменялось в медчасти (вроде бы там сменился руководитель). Я заметил, что Федуте стало гораздо легче. Человек из его отряда сказал мне, что новая начальница разрешила ему носить ортопедическую обувь. Было заметно, что он как-то даже живее забегал.
Уже после освобождения я разговаривал еще с одним заключенным, который уже после меня выходил. Он сказал, что Федута опять сдал позиции в плане здоровья».
Об ухудшении самочувствия 59-летнего политзаключенного говорит и Илья. По его словам, несколько дней назад ему об этом рассказал недавно освободившийся заключенный.
«Этот человек написал мне, что Федуте создали очень плохие условия, он еле передвигает ноги, но его гоняют на промзону при любой погоде. И ни возраст, — объясняет Илья, — ни болезнь Федуты не являются смягчающим обстоятельством для отправки на работу. Но говорит, что в ШИЗО его перестали отправлять».
«Во время проверки на улице люди стояли, теряли сознание и умирали»
Бывшие политзаключенные из ИК-15 также говорят, что врачи колонии не обращают внимания на состояние здоровья «политических» и отправляют их на работу или в штрафной изолятор даже с температурой.
«В ИК-15 очень много политзаключенных пенсионеров, — вспоминает Илья. — Их «закрывают» в ШИЗО, даже если они болеют и у них температура. Людей с сахарным диабетом тоже не жалеют. Им надо колоть уколы по расписанию, после каждого они должны получать питание, но их без разговоров отправляют в ШИЗО. У нас был один политический заключенный с инвалидностью, но и он практически не выходил из штрафного изолятора».
В случае резкого ухудшения состояния здоровья заключенные ИК-15 не могли рассчитывать на оперативную медицинскую помощь, отмечает Илья. По его словам, из-за этого некоторые узники умирали.
«Пока я был в ИК-15, там произошло семь или восемь смертей заключенных. Просто во время проверки на улице люди стояли, теряли сознание и умирали, — вспоминает собеседник. — Машины скорой помощи на территорию колонии никогда не заезжали. В больницу заключенных не отправляли. Для этого же требуется конвой и все такое. Вечером после проверки в медчасти не было даже фельдшера. В случае необходимости делал уколы инсулина и раздавал таблетки один из заключенных, который там работал».
«Если я просыпался утром и чувствовал, что у меня повышена температура, то все равно должен был идти на работу, потому что в медчасть можно было попасть только с 14 до 16 часов, — добавляет Игорь. — Ожидать приема надо было несколько часов, в одной клетке площадью 10 квадратных метров одновременно могли находиться около 70 заключенных. Тем, кто себя чувствовал плохо, но на момент приема у них не было высокой температуры, больничный не давали и отправляли назад на работу».
Исправительная колония №15 в Могилеве. Фото: vk.com
«Книги по истории или на белорусском языке сжигали у бани»
Оба наших собеседника говорят и о постоянных наказаниях для сидящих за политику. Так, по словам Игоря, самое мягкое наказание для политзаключенных — запрет на посещение стадиона в свободное время или ограничение времени телефонных звонков родным. Но чаще администрация применяет к «политическим» и более жесткие санкции.
«На всех политических заключенных постоянно «вешают» злостные нарушения и отправляют в ШИЗО, — рассказывает Игорь. — Я «заехал» в штрафной изолятор сразу по приезде в колонию и провел 10 суток в одиночке. Потом мне еще на день рождения подарок сделали, тоже 10 суток.
Ограничивают свидания, разрешение на встречу продолжительностью более суток получить практически невозможно. Если обычному заключенному можно и трое суток провести на свидании, то политическим дают разрешение только на одни. Администрация ищет любую придирку, чтобы написать нарушение и лишить передач или свиданий. Если кто-то осмеливался просить более длинные свидания, то администрация тут же находила причину для того, чтобы выписать нарушение, и такого смельчака лишали всего».
Илья говорит, что в ИК № 15 политическим заключенным запрещают изучать иностранные языки и читать книги на историческую тематику и на белорусском языке.
«Очень часто администрация устраивала шмон, — отмечает собеседник. — Сотрудники колонии перерывали наши тумбочки и кровати. Если они находили книгу на белорусском или если им не нравилось содержание русскоязычной книги, то их у нас отбирали. Потом их уничтожали: сбрасывали в общую кучу возле бани и поджигали».
Илья заметил и единственное «позитивное» отличие в отношении администрации ИК-15 к политическим и обычным заключенным. Он говорит, что с таких, как он, начальство не требовало денег да ремонт колонии:
«Когда в колонию привозят новых осужденных, то их сразу же отправляют на карантин. Если администрация видит, что после СИЗО на счету заключенного остались деньги, его сразу же заводят в кабинет начальника карантина. Там дают бланк и шаблон заявления о том, что заключенный просит перевести деньги со своего счета в фонд колонии. Тех, кто отказывается, отправляют в ШИЗО, могут также зачислить в плохой отряд. Но с политических заключенных деньги на ремонт не требуют.
Видимо, это один из элементов идеологического перевоспитания. Политзаключенным говорят, что государство помогает, все делает. А на самом деле весь ремонт — за счет простых заключенных. Если хочешь выйти условно-досрочно, перевестись на «домашнюю химию», то такие вопросы только деньги решают. Ты должен платить каждый месяц — на фонды, на ремонты, на помощь отряду. Тогда будет условно-досрочное освобождение или замена наказания на более мягкое.
Читайте также:
